1. Утром опять жутко воняло в совместном санузле (это который туалет+ванная). Кто-то из соседей какает по утрам тухлыми солеными огурцами или что-то вроде того. Вонища из стояка с трубами несется несусветная. Не представляю, что же надо жрать, чтобы так вонять потом. Самим-то им как не страшно только от такой вони?
2. Ездила сдавать кровь на анализ. Впервые увидела, как человек упал в обморок от вида крови.
Я, конечно, не раз про такое слышала, но вот увидеть, как здоровенный мужик оседает по стенке от вида потекшей по руке крови - довелось впервые.
Теперь вот весь день думаю: как же так?
То есть, я не вижу в этом ничего позорного. Кто-то страдает клаустрофобией, кто-то боится пауков, ну а кто-то - крови.
Просто непонятно, как же так? А как же детство? С разбитыми коленками и носами? Я однажды по колено в крови домой пришла, так уделала коленки, что кровь по ногам текла. И ничего. Похныкала, конечно, когда меня перекисью поливали.
У этих людей было какое-то другое детство? Как можно жить, до такой степени не вынося вида крови?
3. Иду я себе по улице. И вдруг понимаю, что мне вдруг отчего-то сделалось тоскливо-тоскливо. И не просто тоскливо, а какое-то сложное чувство накатило: смесь ощущений беспомощности, заброшенности, тоски по домашнему уюту и еще бог знает чего.
Через секунду я осознала, что я иду мимо детского сада и на меня из-за ограды повеяло специфическим детсадовским запахом. Я уж не знаю из чего он складывается. Вроде бы там есть немного подгоревшей овсянки, плюс запах постельного белья, немного запаха мыла, детской одежды и деревянной мебели... Сложно сказать. Вобщем, все вместе складывается в этот самый узнаваемый запах, который донесло до меня из-за забора и который нагнал на меня это ощущение потерянности и жуткого хотения домой.
4. А на работе ничего интересного не было.
А да, забыла! Мне сегодня звонил Севастополь. Он так и представился. "Здравствуйте, - говорит, - это Севастополь".
"Очень приятно, - говорю, - но я вас не знаю" и отлючилась.
Вот, собственно, и вся история. Как в том рассказе: "Таинственная история! В три часа ночи в квартире инженера Сидорова раздался телефонный звонок. Сидоров спал и звонка не слышал. Кто звонил - неизвестно."
2. Ездила сдавать кровь на анализ. Впервые увидела, как человек упал в обморок от вида крови.
Я, конечно, не раз про такое слышала, но вот увидеть, как здоровенный мужик оседает по стенке от вида потекшей по руке крови - довелось впервые.
Теперь вот весь день думаю: как же так?
То есть, я не вижу в этом ничего позорного. Кто-то страдает клаустрофобией, кто-то боится пауков, ну а кто-то - крови.
Просто непонятно, как же так? А как же детство? С разбитыми коленками и носами? Я однажды по колено в крови домой пришла, так уделала коленки, что кровь по ногам текла. И ничего. Похныкала, конечно, когда меня перекисью поливали.
У этих людей было какое-то другое детство? Как можно жить, до такой степени не вынося вида крови?
3. Иду я себе по улице. И вдруг понимаю, что мне вдруг отчего-то сделалось тоскливо-тоскливо. И не просто тоскливо, а какое-то сложное чувство накатило: смесь ощущений беспомощности, заброшенности, тоски по домашнему уюту и еще бог знает чего.
Через секунду я осознала, что я иду мимо детского сада и на меня из-за ограды повеяло специфическим детсадовским запахом. Я уж не знаю из чего он складывается. Вроде бы там есть немного подгоревшей овсянки, плюс запах постельного белья, немного запаха мыла, детской одежды и деревянной мебели... Сложно сказать. Вобщем, все вместе складывается в этот самый узнаваемый запах, который донесло до меня из-за забора и который нагнал на меня это ощущение потерянности и жуткого хотения домой.
4. А на работе ничего интересного не было.
А да, забыла! Мне сегодня звонил Севастополь. Он так и представился. "Здравствуйте, - говорит, - это Севастополь".
"Очень приятно, - говорю, - но я вас не знаю" и отлючилась.
Вот, собственно, и вся история. Как в том рассказе: "Таинственная история! В три часа ночи в квартире инженера Сидорова раздался телефонный звонок. Сидоров спал и звонка не слышал. Кто звонил - неизвестно."