Про фотошопные пейзажи

У меня с Шашкой иногда не совпадают вкусы на фотографию. Причем не совпадают как-то односторонне. То что нравится мне - нравится и ему тоже. А то, что нравится ему - далеко не всегда нравится мне.
Например, мне не нравятся Прекрасные Пейзажи. Ну такие... Очень Прекрасные. А ему нравятся.
Когда-то они мне тоже нравились, но однажды они мне совершенно осточертели, и с тех пор всё.
А ему еще пока не осточертели, наверное.
Вобщем, я ему кинула ссылку вот на этот журнал: http://in-domitus.livejournal.com/
Пусть, думаю, порадуется. Это же квинтэссенция просто того, о чем я речь выше вела.
Ну, он ознакомился и сегодня мне докладывает:
"Знаешь, - говорит, - смотрел я, смотрел эти картинки. И в какой-то момент у меня возникло отчетливое ощущение, что я инопланетянин. И сижу я на своей далекой планете, в тамошнем инопланетянском турбюро и рассматриваю рекламный проспект Земли. Как будто меня туда уговаривают в отпуск слетать. Смотрите, типа, какая там красотища. Натуральный рай. Не пожалеете!"
Я начинаю смеяться.
"А потом, - продолжает Шашка, - я стал смотреть свои собственные фотографии, и не могу понять: это что? Одно и то же место? Где же я живу? В раю или на помойке?"
Я не нашлась, что ответить.
Вернее, по этому поводу мне так много есть чего сказать (и про глянцевых красавиц из журналов, которые имеют мало общего с живыми людьми, и про то, что красота в глазах смотрящего, и про то, что кажется Вольтер считал, что окно на собственную улицу стоит любого театра, и про то, что наконец-то хорошо сформулировано - за что я так невзлюбила эти самые Очень Прекрасные Пейзажи, и много чего еще), что я решила вовсе ничего не говорить.

Нетолерантное

А еще я сегодня проявила нетолерантность. Да что там говорить, я проявила себя как настоящий фошист. Даже не как фошист, нет. Как злобная снобская московская сука. "Понаехали тут" и все дела.
Щас расскажу.
Еду в электричке. На Каланчевке в вагон входит компания из двух самцов и самки с кучей клетчатых баулов. Эта туса засаживается в мое "купе" (один самец рядом со мной, другой самец и самка - на диване напротив), баулы они частью закидывают наверх на багажную полку, но самая огромная сумка туда не влезает и они ставят ее на пол между сиденьями.
Чтобы уж совсем уяснить диспозицию, представим, что сиденья в электричечном "купе" пронумерованы: А1 и А2 - два сиденья у окна, Б1 и Б2 - два средних сиденья, а Ц1 и Ц2 - два крайних сиденья у прохода.
Соответственно, я сижу на кресле А1, напротив меня самка на кресле А2, рядом с ней - ее самец на кресле Б2, а рядом со мной - еще один самец на кресле Б1. Огроменный баул же стоит между креслами Ц1 и Ц2.
На Курской в вагон набивается куча народу и на кресла Ц1 и Ц2 садятся женщина с дочерью-подростком. И закономерно просят отодвинуть от них баул, чтобы он стоял не между ними, а между его владельцами. То есть, между креслами Б1 и Б2.
Бауловладельцы отказываются, мотивируя это тем, что "он тут будет мешаться".
Женщина начинает заводиться:
- А мне он почему должен мешать? Ваша сумка, пусть она вам и мешает!
- А нам она почему должна мешать? - с праведным гневом возражают бауловладельцы.
- Потому что это ВАША сумка!
- А куда мы ее тут поставим?
- Да хоть на голову себе поставьте! Почему я должна ехать скрючившись из-за вашей сумки?
- А мы почему должны?
- Потому что это ВАША сумка! Вы и сидите с ней в обнимку. Я-то тут при чем?
Бауловладельцы делают вид, что не слышат.
Женщина начинает сама отодвигать сумку вглубь "купе".
Самцы начинают с руганью пихать сумку обратно.
Я открываю рот, и говорю:
- Вы как себя ведете вообще? Я сейчас милицию вызову.
- Вызывай! - гордо отвечает мне самец Б2.
И тут я вспоминаю, что между Каланчевкой и Курским в разговоре означенных личностей мелькало географическое название "Караганда". Да и говорят они с выговором.
Ну, я и заявляю:
- Знаете что, вам тут не бескрайние степи! Здесь повсюду толпа народу. Людям встать некуда бывает, а вы везде вещи пораскидывали, как дома.
На "бескрайние степи" они оскорбились. Это было видно.
Ну так я для того по этой теме и проехалась. Я же злобная московская сука.
Но сумку слегка пододвинули к себе.
- А что это вы нас попрекаете, что мы из деревни! Вы сами тут все из деревни! - вдруг заявляет мне самец Б1.
Хо-хо. Проняло.
Вообще-то, я ничего не имею против деревень и даже горных аулов, но только когда жители оных не свинячат у меня под носом.
- При чем тут деревня? - холодно осведомляюсь я, как будто это он меня только что оскорбил в лучших чувствах, а не я его. Ну сука ведь. - Вам говорят, что не надо себя вести так, как будто тут на сто километров никого кроме вас нет.
А потом пришли контролеры под охраной, тетка с Ц1 им пожаловалась и карагандинцев вынудили переставить баул к мусорному бачку в конце вагона. Они потом еще возмущались, что его сопрут. А я советовала им стоять рядом и сторожить. А они мне (опять же - с праведным гневом) отвечали, что "нифига себе! Нам три часа ехать, а мы еще должны стоять и сумку сторожить!"
Вот этот праведный гнев меня больше всего изумил. Они ведь действительно уверены, что ведут себя нормально!
Блин, сто пинков под жопу таким гостям столицы.
Вот такая вот нетолерантность.

Толерантное

А для равновесия я расскажу, как меня однажды посетил приступ, наоборот, толерантности.
Дело было лет десять назад. Или даже пятнадцать. Но я до сих пор помню.
Ехала я в автобусе. Народу было не много, но все сидячие места были заняты. Я стояла в проходе.
И вот на очередной остановке заходит беременная женщина на солидном уже таком сроке.
И встает недалеко от меня.
Автобус болтает, место ей никто не уступает.
А прямо напротив нее сидит мужичок восточной наружности. Какой именно национальности - не могу сказать. Может азиат, может кавказец. Я тогда их не различала. Тогда вообще всех кавказцев в Москве почему-то называли "грузинами". Они торговали гвоздиками в переходах.
А остальные сидячьи места поблизости были заняты какими-то бабульками в большом количестве.
Ну, этот крендель, естественно сидит, не уступает. Ему самоуважение не позволяет.
Ему бабушка какая-то говорит, мол, уступите, пожалуйста, беременной женщине место. Ей же тяжело стоять.
Крендель смеривает бабушку удивленным взглядом, типа "о чем это вы?" и сидит дальше.
Рядом мужчина какой-то стоял. Он этому деятелю тоже говорит, давай мол, поднимайся, чего делаешь вид, что это не тебе говорят.
Тот с таким же удивлением на мужика теперь посмотрел и опять сидит.
Еще пара мужиков вмешалась и уже довольно внушительно над ним нависая, весомо так пригрозили его силой поднять и проводить до выхода, если он беременной женщине место не уступит.
Тот затравленно покосился на мужиков, сравнил силы и медленно-медленно, с жуткой мукой оскорбленного самолюбия на лице поднялся с места.
В автобусе воцарилась гармония.
Так вот, обычно я в таких случаях очень радуюсь. Злорадненько так радуюсь. "Получили?" - типа. "Здесь вас быстро научат родину любить!" Потому что да, мне не нравится, что вытворяют с женщинами в соответствующих странах. И если хоть немного получается восстановить статус-кво, это меня радует.
А тут вдруг на меня что-то нашло. И представилось мне, как я еду в автобусе где-нибудь в Багдаде. Сижу себе, смотрю в окошко. И вдруг заходит лоснящаяся харя в чалме (или в чем там они ходят?), и весь автобус на меня смотрит, и я понимаю, что сейчас меня побьют или выкинут из автобуса, если я этому хряку место не уступлю. И я вот с таким же лицом, медленно-медленно встаю со своего места...
И мне вдруг стало его жалко! Этого чучмека, уж и не знаю, откуда он там был.
Вот такое со мной однажды было.
И больше пока не повторялось.