Фанни

Шли как-то с Шашкой вдоль дома.
У подъезда, опершись на палочку, стоит старушка.
Проходим мимо нее, старушка смотрит нам вслед и говорит: "Близняшки..."

Сегодня в магазине... э-э-э... раньше их называли "художественными салонами". Ну, там, краски, кисти, холсты... Вот в таком вот магазине стояла я в кассу.
А касса - в отделе кисточек.
А передо мной - мальчик лет десяти.
Совершенно нелепый такой мальчик, в каком-то старомодном цивильном костюмчике и подстриженный "под горшок".
И этот мальчик просит показать ему разные кисточки.
И продавщица ему их выкладывает на прилавок возле касса.
А мальчик совершенно восхищенно на эти кисточки смотрит, аж прижав кулачки к сердцу, и с придыханием таким произносит:
- Боже мой! Я так давно мечтал о таких кистях! Боже мой! Я возьму их все! Все!
Продавщица начинает пробивать кисти, и оказывается, что мальчику не хватает денег. 29 рублей. Девять рублей он находит мелочью по карманам, а двадцати таки не хватает.
Продавщица смотрит на те деньги, что ей дал мальчик и говорит как бы сама себе:
- Нет, хватит! Мне уже надоело свои постоянно добавлять.
Ну тут, ясное дело, вмешалась добрая фея в виде меня, и добавила мальчику 20 рублей.
Не подумайте, что рассказ про мое невероятное благородство. Из-за 20 рублей я бы собой гордиться не стала.
Рассказ, вообще-то, про мальчика.
Ну и еще немного про продавщицу. Она меня тоже поразила этим "мне надоело свои постоянно добавлять".
Мальчик церемонно нас поблагодарил, с достоинством взял сверток с кистями и удалился.
Потом я тоже долго мучила продавщицу поисками по всем стеллажам нужных мне кисточек, потом все это пробивала в кассе, вобщем, вышла из магазина только минут через десять-пятнадцать.
И что я увидела? Правильно, бегущего обратно в магазин мальчика с двадцатью рублями в руке.
- Ох, хорошо, что я вас застал! Мне так неудобно. Я получше поискал и нашел деньги в другом кармане. Возьмите, пожалуйста.
Я засмеялась и сказала, что возьму их только в том случае, если ему самому будет от этого легче.
Мальчик озадаченно на меня уставился.
Он, видно, настолько не от мира сего, что ему стоит приличных усилий, понять, что ему говорят окружающие.
Вобщем, я махнула рукой и пошла в метро.

А для равновесия я расскажу, как меня однажды посетил приступ, наоборот, толерантности.
Дело было лет десять назад. Или даже пятнадцать. Но я до сих пор помню.
Ехала я в автобусе. Народу было не много, но все сидячие места были заняты. Я стояла в проходе.
И вот на очередной остановке заходит беременная женщина на солидном уже таком сроке.
И встает недалеко от меня.
Автобус болтает, место ей никто не уступает.
А прямо напротив нее сидит мужичок восточной наружности. Какой именно национальности - не могу сказать. Может азиат, может кавказец. Я тогда их не различала. Тогда вообще всех кавказцев в Москве почему-то называли "грузинами". Они торговали гвоздиками в переходах.
А остальные сидячьи места поблизости были заняты какими-то бабульками в большом количестве.
Ну, этот крендель, естественно сидит, не уступает. Ему самоуважение не позволяет.
Ему бабушка какая-то говорит, мол, уступите, пожалуйста, беременной женщине место. Ей же тяжело стоять.
Крендель смеривает бабушку удивленным взглядом, типа "о чем это вы?" и сидит дальше.
Рядом мужчина какой-то стоял. Он этому деятелю тоже говорит, давай мол, поднимайся, чего делаешь вид, что это не тебе говорят.
Тот с таким же удивлением на мужика теперь посмотрел и опять сидит.
Еще пара мужиков вмешалась и уже довольно внушительно над ним нависая, весомо так пригрозили его силой поднять и проводить до выхода, если он беременной женщине место не уступит.
Тот затравленно покосился на мужиков, сравнил силы и медленно-медленно, с жуткой мукой оскорбленного самолюбия на лице поднялся с места.
В автобусе воцарилась гармония.
Так вот, обычно я в таких случаях очень радуюсь. Злорадненько так радуюсь. "Получили?" - типа. "Здесь вас быстро научат родину любить!" Потому что да, мне не нравится, что вытворяют с женщинами в соответствующих странах. И если хоть немного получается восстановить статус-кво, это меня радует.
А тут вдруг на меня что-то нашло. И представилось мне, как я еду в автобусе где-нибудь в Багдаде. Сижу себе, смотрю в окошко. И вдруг заходит лоснящаяся харя в чалме (или в чем там они ходят?), и весь автобус на меня смотрит, и я понимаю, что сейчас меня побьют или выкинут из автобуса, если я этому хряку место не уступлю. И я вот с таким же лицом, медленно-медленно встаю со своего места...
И мне вдруг стало его жалко! Этого чучмека, уж и не знаю, откуда он там был.
Вот такое со мной однажды было.
И больше пока не повторялось.

Да, наши мудчины на работе - это, конечно, песня.
Ладно, не буду больше рассказывать про то, как они вчера пытались опять напиться и нажраться на хяляву. Уже надоело.
Лучше расскажу один эпизод.

Андрюша хлопнул водки и начал выебываться на тему, какой он крутой специалист в настройке оборудования.
Поворачивается он к Коле (самому молодому за столом) и на весь стол звонко заявляет:
- Коля! Ну-ка расскажи-ка как работает установка "Цитадель"! (Это такая хрень, которая не важно что такое, главное, что студенты на первом курсе у нас на этой хрени учатся работать.)
Коля пожимает плечами и говорит, что он на этой "Цитадели" работал четыре года назад, когда учился на первом курсе, а с тех пор она ему нафиг была не нужна, поэтому он не знает, как она работает и знать не желает.
Андрюша приходит в восторг и начинает обличающе вещать:
- Ты ОБЯЗАН это знать! Потому что это твоя работа! Это твоя профессия!
- Моя профессия, - говорит Коля, - никак с этой установкой, слава богу, не связана.
Андрюша набирает воздуху, чтобы продолжить свое выступление на тему "я охуительный специалист, а вы все засранцы", но тут я решила вмешаться.
- Андрюша, - говорю я, - сколько будет семью восемь?
Андрюша застывает с открытым ртом, потом некоторое время этот рот открывает и закрывает, и наконец, пробормотав "двадцать четыре", прячется от меня за бутылку с шампанским. Потом выныривает оттуда и визгливо сообщает мне, что "это не важно, и вообще он это давно учил, а вот "Цитадель" - это установка, на которой он учит студентов работать..."
- Андрюша, - строго перебиваю я, - скажи мне сколько будет семью восемь. Это таблица умножения. Второй класс средней школы. Ты там учился, надеюсь?
Андрюша фыркает, что мы все салаги и ничего не понимаем в своей профессии и обиженно убегает. Народ хихикает. Коля смотрит на меня совершенно изумленно:
- А откуда ты знаешь, что он не знает таблицу умножения?
- Да ниоткуда, - говорю. - Просто догадалась.

Эй! На самом деле всё не так уж плохо!
Например, сегодня в электричке незнакомый мне умственно отсталый инвалид, торговавший газетами по десять рублей, увидев меня, стал кричать: "Ты красивая! Красивая!"
Мне было жутко неудобно, потому что вот такие вот вечно у меня поклонники бывают. Нет, чтобы нормальному парню понравится, обязательно дурачку какому-нибудь приглянусь.
Но с другой стороны - это было жутко трогательно и одновременно смешно.
А газету я у него не стала покупать. Да он мне ее и не предлагал.

Надо бы опять начинать бегать. А то я целыми днями сижу на жопе и иногда очень часто жру разные калорийные вещи.
Пора с этим заканчивать. Это все отпуск. Расслабляет. Вобщем, перехожу на "балет и керамику" :)

------------

Покупали сегодня в мебельном магазине такую штуку... Даже не знаю, как это назвать. На ценнике значилось "тележка".
Это нечто вроде журнального столика на колесиках, только под столешницей у него еще ящички выдвигаются. И вся эта конструкция из блестящей стали. Эдакий хай-тек тайваньского разлива.
И стОит, сцука, больше сотни баксов. Но нам такая штука была нужна. По хозяйству. Дорого, конечно, сотню за хрень на колесиках, но с другой стороны - вот оно, именно то, что надо и по размерам и по функциям, а искать "такое же, но без крыльев" неохота было.
Но не в этом дело.
Мы когда его покупали, на нас продавцы в магазине так СТРАННО смотрели. У меня даже легкие покалывания паранойи начались.
"Пойдемте, - говорит, - я провожу вас к кассе". Подводит нас к кассе, а там уже другой продавец стоит с другими покупателями, которые тоже что-то выбрали и расплачиваются. И он этому продавцу с таким СТРАННЫМ выражением говорит: "Тележку покупают", и косится в нашу сторону как-то опять же СТРАННО. И этот второй тоже сразу на нас так СТРАННО посмотрел. И оба они так СТРАННО переглянулись.
Я серьезно. Даже Шашка заметил. У них на лицах прямо таки было написано: "Охренеть! Они покупают ТЕЛЕЖКУ! Вот идиоты!"
Неужели только из-за того, что эта хренотень сотню стоит? Ей действительно красная цена - полтинник. Даже тридцатка. Я согласна, что мы переплатили, просто уж очень не хотелось напрягаться поисками. Но там, в этом магазине, вообще все дорого. Чего уж прям так коситься-то из-за ста долларов?
Или им эти тележки завезли на днях и они долго всем коллективом уссывались, представляя, какой идиот может решить купить такую хрень?
Вобщем, непонятно. Но как-то прям не по себе.

----------

Наткнулась на сообщество cbekpyxa_ru. Девушки обсуждают проблемных свекровей. Очень поучительное чтиво.
По ходу чтения, естественно, родились мысли.

Мысль первая: я с детства усвоила, что со свекровями отношения всегда сложные и болезненные. Морально и незаметно от себя всегда готовилась к противостоянию.
А потом, когда обнаружила, что родители мужа - совершенно вменяемые люди, до меня дошло, что проблемы бывают только с теми свекровями, у которых полный швах с личной жизнью. И они считают своим долгом сотворить такой же швах и в жизни сына, иначе совсем бессмысленное существование получится.
И что лучше всего не вляпываться в чужие проблемы, а сразу выбирать себе мужа из нормальной семьи.
К сожалению, тот факт, что у мамы мужа проблемы с половой жизнью, становятся известны почему-то уже после того, как появилось совместно ведомое хозяйство, а то и дети. И разгребать это все приходится потом всю жизнь.
А еще бывает так, что сынуля у проблемной мамаши не благодаря, а вопреки ее воспитанию, вырастает удивительно неплохим человеком. Вот в такой ситуации уже гораздо сложнее давать универсальные советы, которые я очень люблю :)

Мысль вторая: отчего каждая вторая, пишущая в это сообщество, не разделяет текст абзацами? Просто бедствие какое-то. Читать вообще невозможно.
Я такой сплошной стенкой писала, когда интернет только месяц как юзала. Потом доперло. А эти что? Все что-ли там такие?

----------

Надо бы в деревню к бабке съездить... Неохота - ужас.

Напишу-ка я байку... То есть, на самом деле, это реальная история, которую учинила моя коллега пару недель назад.
Ей поручили съездить в СТО (служба технического обеспечения). Она оделась и забыла название службы. Тогда она подошла к начальнику и в присутствии нескольких человек, сидевших у начальника в кабинете, сказала следующее:
- Пал Борисыч, напомните пожалуйста, я забыла: что это за слово из трех букв, куда вы меня только что послали?

Вот ведь склеротичка идиотская! Надела в задумчивости вторые штаны под джинсы и думаю: чего это они мне так тесны стали? Неужто разожраться уже успела? Погоревала, погоревала, да пошла в туалет на дорожку. Там вторые штаны и обнаружились.

У нас в туалете трубу прорвало. Воду уже в стояке перекрыли. Щас приедет бригада аварийщиков, раскурочит все вокруг унитаза и будет с матюками копаться в грязных трубах... Я в ужасе. Утренний туалет совершить не удалось, в магазин сходить тоже уже засветло не придется, учебой заняться тоже не получится, я сижу злая как сволочь и мне надо как-то убить время. Поэтому я буду писать воспоминания.
Вот.
Дело было в 91-ом году. Я поступила в Московский автомеханический институт и первого же сентября, нас свеженьких и радостно улыбающихся студентиков отправили на три месяца на первый государственный подшипниковый завод. Типа, на практику. На самом деле - на черную работу. Лично я была шлифовщицей. У меня было пять шлифовальных станков и огромное количество тазиков с подшипниковыми кольцами, которые мне надо было в эти станки загружать и из другого конца вынимать. В этом состояла моя важная государственная подшипниковая миссия.
Первое время я плакала за этими станками от обиды, потом, конечно, пообвыклась. Нашла себе развлечения в виде тырения подшипников и рискованного проношения оных через проходную. Подружилась с другими практикантами, ну вобщем, жизнь немного наладилась.
На самом деле, от этой практики была очень большая польза. Не для государства, конечно, а для меня. И не потому даже, что я посмотрела на технологический процесс вживе (что, тоже полезно - это я потом уже поняла), а потому что я очень-очень-очень хорошо поняла, для чего я учусь. Чтобы не стоять за такими же вот станками всю жизнь.
А какие там люди! О, это песня, какие там люди! Это же надо быть совершенно специальной разновидностью человека, чтобы там работать! Эти женщины... Они приходят на работу причесанные, накрашеные, пахнущие духами, в раздевалке снимают с себя нарядные костюмы, переодеваются в халаты, повязывают косынки, спускаются в громыхающий и воняющий маслом цех, целый день таскают тазики с подшипниковыми деталями, потом идут в раздевалку, переодеваются, причесываются, поправляют макияж, душатся духами, галдящей толпой идут на автобус и едут домой... Зачем они красились и наряжались, мне интересно? А они вот видят в этом какой-то смысл.
А рассказать-то я хотела один случай.
Бегаю я, значит, с этими тазиками между своими станками, вся такая в косыночке, халатике и кедах. На разлитом масле подскальзываюсь... И тут нарисовывается в проходе между станками персонаж... Даже не знаю, получится ли его описать... Вобщем, мужик, такой... Такой - красавец местного значения: черные усы, черный же, кучерявый чуб на донельзя самодовольную морду спадает, спецовка на волосатой груди распахнута... Поза, главное, такая горделивая: локтем на станок оперся, ножку отставил... Вобщем, секс-символ цеха, все кладовщицы его!
И вот стоит он, смотрит на меня радостно, и ничего не говорит.
Я тоже на него посмотрела, подождала, что он скажет, но поскольку он молчал и радостно на меня пялился, я решила, что он дурачок (на заводе много умственно отсталых работало) и перестала обращать на него внимание.
Он продолжал стоять, не меняя позы. Прошло минут, наверное, пять. Может больше. Иногда я на него поглядывала: ну, зачем-то он ведь пришел? Может скажет? И замечала, что постепенно выражение лица у него менялось. Менялось оно очень медленно. Если смотреть на него непрерывно, то этих изменений нельзя было заметить, как если смотреть на минутную стрелку на часах, но если бросать на него взгляд изредка, то можно было заметить, что выражение его лица постепенно меняется. Самодовольство постепено убывало, а недоумение прибавлялось. Через пять минут самодовольства вовсе не осталось и он смотрел на меня уже с нескрываемым удивлением.
Я продолжала теряться в догадках, что это за персонаж такой. И тут через соседний станок перегнулась тетка, и закричала ему:
- Да не стой ты тут! Она студентка!
И тут произошло удивительное: персонаж разочарованно протянул "А-а-а!", как-то весь сразу сдулся, вся его "грудь-колесом" куда-то пропала и он совершенно так обычно ушмыгал куда-то в цеховые дали.
И тут до меня доперло. Как же я смеялась. Я чуть станок не опрокинула.

Вот ведь все какие пьяные смешные. Щас звонит Танька и молчит в трубку.
- Ну? - спрашиваю. - Чего тебе надо?
- А тебе? - говорит.
- Мне, - говорю, - ничего. Спасибо.
- А чего тогда звонишь? - Спрашивает.
Я даже не нашлась, что ответить. Маладец, девушка.